Пригов в театре Пушкина: убийство и рождение мифа

Красноярский драматический театр им. Пушкина открыл 143-й сезон, впервые представив зрителям спектакль по творчеству русского поэта и художника-концептуалиста Дмитрия Пригова. Корреспондент «Территории Культуры» побывал на двух показах спектакля «Я. Другой. Такой. Страны».

Поставил произведения Пригова на красноярской сцене приглашенный режиссер из Санкт-Петербурга Дмитрий Егоров. В основу легли тексты разных лет, которые подбирались исходя из симпатий режиссера. Пригов – «человек эпохи Возрождения»: творил в совершенно разных жанрах и стилях искусства. Поэтому на сцене в рамках одной постановки – и театр, и народный театр, и хор, и дебаты, и перформанс, и танцы, и живая скульптура, и даже кинофильм, снятый с участием актеров театра Пушкина. Так же разнятся и литературные и окололитературные жанры: эпическая сцена об убийстве революционера Лазо, лирические монологи беременной девушки, бардовская песня диссидента и эстрадная – идейного коммуниста, а также – эпос и житие. В один момент начинается то, что режиссер называет «сгоранием микросхем», мученическую историю о Лазо и об убийстве Ленина китайцами рассказывают: струнный квартет, оперная певица, балерины, восточные единоборцы и декламатор.

В спектакле творчество Пригова предстает советской версией английской труппы абсурдистов «Монти Пайтон» – они так же активно пользовались приемом гиперболизации, не стесняясь шутить и над пафосной армейской идеологией, и над служителями религий, так же любили короткие скетчи-сценки. Хорошо иллюстрирует это пример с Сергеем Лазо: революционер был сожжен в топке паровоза, но в «Я. Другой. Такой. Страны» китайские солдаты поливают его холодной водой – как генерала Карбышева, распинают в виде звезды, такие случаи были во время гражданской войны, и расстреливают во время заплыва, как Чапаева. Как тут не вспомнить «Вальпургиеву ночь» Венедикта Ерофеева: «Неприятель взлетает на воздух, если даже под него кидаются вообще без ничего. Мой вам совет: больше читайте... Ну, уж, если не окажется ни одного танка поблизости – тогда уж амбразура найдется точно. Чья – не важно. Я, не мешкая, падаю на нее грудью – и лежу на ней, лежу, пока наш алый стяг не взовьется над Капитолием».

На круглом столе «Оставь свои недоумения», прошедшем в дни премьерных показов, режиссер предостерегал не оскорбляться – концептуалист Пригов работал не с реальными историями, не кощунствовал, под его скальпель попадало только слово. Именно с этого автора в 70-е начался русский соцарт, ставший раздувать до состояния абсурдности то, что сделал соцреализм. Одной из задач спектакля, по словам Дмитрия Егорова, было научить зрителя не поддаваться манипуляциям. Именно этот призыв прошел красной линией через всю встречу, на которой присутствовала вдова Пригова Надежда Бурова.

Еще один большой вопрос подняла профессор КГПУ Наталья Ковтун: а знают ли сегодняшние зрители те истории-мифы, которые так деконструирует, то есть помогает понять путем разрушения стереотипов, Пригов, а за ним и режиссер? А отсюда: как они вообще поймут весь юмор, заложенный в тексте? Судя по реакции зала – знаний у зрителей достаточно, чтобы где нужно посмеяться, а где нужно вслушаться. Другое дело, нужно ли лечить тех, кто и не болен – молодежь, не впитавшую мифы прошлого?

К сожалению, приговские тексты, которые были включены в постановку, сильно завязаны на цитировании, они не рождают новых героев, а потрошат старых, вкладывая в их уста иные слова, заставляя делать неожиданные поступки. Так же действует и режиссер: берет узнаваемые образы и типажи. Но в итоге создается эффект странного дежавю: кажется, что ты где-то это видел, и кажется, что так оно все и было, хотя на самом деле все было не так и не про это. Со временем не подкованная в истории публика может заместить туманные воспоминания о советских героях теми их эпигонами, что созданы в спектакле. Спектакль и убивает миф, и сам его творит.

Спектакль смешной, хулиганский, яркий и громкий – артисты работают «на гиперэнергиях», вышучивая манеру советской агитации: ведь именно так говорит «советский человек», не шепотом, а заряжено, истово (как же иначе-то о Ленине и коммунистической идее?). И от этого становится ясно, в какое негероическое время живешь ты сам. Подобная риторика по отношению к современной России кажется неуместной.

Яркие сценические работы в спектакле у Анны Богомоловой – чего стоит этот взгляд в толпу агитаторши в красном платке, которая ищет врага народа! У Станислава Линецкого – сельского дурачка в косоворотке (забег по рядам и балконам с длинной тирадой о том, как много мы всего в советской стране любим). Диссидент Владимир Пузанов – великолепное попадание в типаж. Иван Янюк – легенда о Лазо звучала страстно, убежденно, поза и внешность – как у персонажа с советского плаката. (Вообще над пластикой работа проделана основательная). Громоздкий Виталий Козырев удивил балетными прыжками (кажется, это был тулуп?) в русских народных танцах.

Изживание советского в себе – полезная задача. Учитывая, как много не самого хорошего перекочевало оттуда в день сегодняшний. И это напоминание, что мифы творятся даже в наше время. В известной книжке Вайля и Гениса про советские 60-е вспоминается легенда о Ленине, который «ежедневно в Швейцарии совершал по горным кручам прогулки в 70 и более километров». Такими же невероятными житийными историями кормят страну сегодня. Словами расхожего мема можно подытожить: «не ешь, подумай!».

Фото: Сергей Чивиков